Дизайнер как многорукий Шива: о чем говорили на Wonderful Design Week в Краснодаре

15−18 ноября в Краснодаре прошла неделя дизайна Wonderful Design Week, объединившая на своей площадке дизайнеров из России и стран зарубежья, мастеров с мировым именем и новичков индустрии. Привычный формат Недели дизайна, как рассчитывают организаторы (компания Pretto Wonderful и журнал HomeGuide), должен позволить наладить прямой контакт между представителями брендов и дизайнерами интерьеров.

Лиричный модернизм Ники Зупанц, химические опыты Лекса Потта, артистические интерьеры Максима Лангуева и поиски чешских стеклодувов – целую неделю мастера дизайна смотрели на одни и те же предметы, отыскивая новые оттенки смысла. Совсем как у Набокова: «Нет одной вещи, но есть четыре, пять, шесть, миллион вещей в зависимости от того, сколько людей смотрят на нее». Редактор Design Mate тоже присутствовала на первой в истории Wonderful Design Week и поговорила о происходящем со спикерами мероприятия.

Спикеры

• Ольга Косырева дизайн-критик, журналист, Россия
• Екатерина Елизарова дизайнер, Россия
• Лекс Потт дизайнер, Голландия
• Максим Лангуев дизайнер, Россия
• Ника Зупанц дизайнер, Словения

О конкурентоспособности и о том, как себя чувствует российский предметный дизайн

Ольга Косырева:Сегодня предметный дизайн чувствует себя намного лучше, чем, скажем, еще три, пять, десять лет назад, потому что подросло новое поколение, для которого дизайн – это сфера профессионального интереса. Раньше дизайном в России занимались преимущественно архитекторы, и это был скорее побочный продукт их деятельности. Сейчас есть достаточно большая прослойка людей, для которой предметный дизайн – дело жизни. Это преимущественно молодые люди, более современные, ориентированные на Запад или, по крайней мере, находящиеся в большем международном контексте.

В то же время нападки на отечественный продукт чаще всего оправданы. Все российское – странное, не очень качественное, не особо дизайнерское, с эстетической точки зрения не особенно современное. В основном, это продукция больших концернов, крупных фабрик, которые гонят тиражи и не озабочены дизайном. Они еще не понимают, что именно дизайн мог бы явиться для них конкурентным преимуществом.

В мировом масштабе российский дизайн это не конкурентоспособный продукт. Он, в общем, вторичен, но с той оговоркой, что речь идет о продукте нашей промышленности, а не об идеях наших дизайнеров. Единственное, с помощью чего мы можем конкурировать, – цена.

Екатерина Елизарова:Российский предметный дизайн находится в зачаточном состоянии, и во что это выльется, пока непонятно. Процесс становления, поиска, понимания собственных возможностей и стилистических особенностей еще идет, но в обозримом будущем, как мне кажется, российский дизайн может стать трендом.

Предметный дизайн в России пока немного деревянный, топорный, это дизайн дровосека. Он самобытный, но я бы не сказала, что это коммерчески успешный продукт. Безусловно, российский дизайн может быть интересен, но если говорить о конкурентоспособности, то сейчас ее все-таки нет.

Для того, чтобы мы могли конкурировать с мировым дизайном, у нас должны появиться более актуальные формы и эстетика, мы должны подкачать технологичность, мы должны научить мастеров – потому что, как это ни прискорбно, хороших специалистов сегодня не так много.

О роли эксперимента

Лекс Потт:Все, что мы делаем, в основном связано с экспериментом. Чаще всего я сравниваю этот процесс с выдержкой вина: как и вину, моим идеям нужно немного постоять, чтобы стать еще лучше. Дизайнеру мало быть просто креативным, важно быть любопытным, нужно все время искать новые способы представить продукт. Сегодня меня интересует то, как меняется дерево, как идет сам процесс трансформации материала. Например, в своих опытах с окислением я стараюсь найти истинный цвет каждого объекта – вместо того, чтобы придавать этим объектам какой-то свой цвет.

Ольга Косырева:Дизайн невозможен без эксперимента. Дизайн – это и есть эксперимент. Любой прогресс, любая революция в дизайне – результат эксперимента. Если посмотреть на историю дизайна, можно сказать, что все значительные перемены, в том числе стилистические, происходили исключительно благодаря экспериментам – мыслительным, философским, концептуальным, физическим, технологическим – и являлись результатом внедрения каких-либо инноваций.

О предметах с историей, о культе новизны и главной беде российских интерьеров

Максим Лангуев:Главное, знать историю предмета. В России в этом плане очень сложная культура: мы сильно пострадали от войны, от революций, и многое сжигали ради тепла. Поэтому найти вещи с историей на наших блошиных рынках, я говорю в первую очередь о Москве и Петербурге, довольно сложно.

Екатерина Елизарова:Я считаю, что самое важное – бережно сохранять все, что было придумано до нас. Многое и так утрачено. Вот почему я работаю с итальянцами: им удалось сберечь традиции ручного производства, будь то работа с деревом, со стеклом, металлом, кожей. Это именно то, что мы не смогли сохранить в объеме, который был бы необходим для серьезного скачка в дизайне сегодня. Моя задача как творца – создавать актуальный продукт, который будет соответствовать эстетике сегодняшнего дня и при этом сохранять то, что было; черпать идеи в традиционных стилях, но делать это очень деликатно. Важно найти оптимальный баланс между прошлым и будущим и создать идеальный предмет для человека, живущего сегодня.

Ольга Косырева:Последние двадцать с лишним лет у нас в стране существует культ новизны, когда мы, начиная делать ремонт, сносим, выбрасываем старое и делаем все с нуля. Этим отличаются, не в лучшую сторону, российские интерьеры от западных: все они – новоделы, в них нет исторической правды, нет исторической канвы. Это большая беда российских интерьеров последних лет: они слишком серьезны, напыщенны, красивы и слишком правильны. Даже те, к которым нельзя придраться с точки зрения стиля, глянцевые, лощеные. Конечно, это рождает если не протест, то некое противодействие в обществе. И соответственно, появляются интерьеры обшарпанные, с оставленными и привнесенными старыми фрагментами.

В мировом масштабе есть определенная усталость от большого количества новых вещей, придуманных дизайнерами. Такое катастрофически огромное количество предметов не нужно миру, и это совершенно очевидно. Есть такой голландский дизайнер Хелла Йонгериус, которая вместе с коллегой написала манифест, обращение к дизайнерам с просьбой прекратить дизайнировать все новые и новые вещи, прекратить гонку потребления. Часто в новых вещах нет потребности, они ничего не привносят ни стилистически, ни функционально – по-настоящему инновационных вещей очень мало. И напротив, в классических объектах дизайна, совершенно очевидна ценность, продуманность, которой нет в современных работах. Иными словами, если представить ситуацию выбора, она будет не в пользу современного предмета.

О профессии и оборотной стороне медали

Ника Зупанц:Моя личная мотивация в жизни и в работе заключена в слова Марселя Вандерса: «Будь лучше самого себя, а не лучше всех». Я весьма эмоциональна, поэтому я все время должна бороться с собой. Но мне нравится эта борьба. Я убеждена, что каждый должен заниматься тем, что он любит, ведь у нас только одна жизнь. И у меня есть четкое ощущение: я должна сказать что-то своей жизнью. И я говорю через предметы, которые создаю.

Лекс Потт:Я люблю учиться, работать, но мне не нравится коммерческая часть моей работы. Идеальный сценарий для меня – на год закрыться, работать, а потом открыть дверь и продать все, что я создал за это время. Моя мечта – быть независимым и учиться.

Екатерина Елизарова:Быть дизайнером – это серьезный труд, при котором ты должен быть не только творцом, но и выполнять массу других функций. Конечно, многое зависит от того, в какой стране ты работаешь, но в любом случае в современных реалиях дизайнер должен быть многоруким Шивой: нельзя придумать что-то красивое и ждать, пока тебя заметят – такого не случится.

О сути вещей и внутренней философии

Ника Зупанц:К привычной парадигме важно добавлять драму, эмоции, личное отношение. Знаете, я всегда воспринимала дизайн как инструмент, который может изменить привычное представление о вещах, и все эти годы я развиваю собственную философию. Я работаю с иконическими образами предметов, стараюсь привносить в них новое, видоизменять их.

Ольга Косырева:Потребителю, как и дизайнеру, важно иметь большую насмотренность. Образование очень важно, но можно знать, а можно чувствовать. Насмотренность скорее имеет отношение к тому, чтобы смотреть вглубь вещей и понимать их суть, чувствовать что-то по отношению к ним и уметь доверять своим чувствам. Необязательно быть искусствоведом, чтобы понимать прекрасное.

Лекс Потт:Главное, чему меня учили, это быть независимым мыслителем и исследователем. Никто не учил меня конкретным методам. Хочешь сделать – узнай сам и достигни результата.